Джентльмен. Обратная сторона медали Деймона Хилла

Станислав Ломан

— Я всегда считал его слабым пилотом, делающим непростительные глупости! Он не входит даже в шестерку лучших в F1!

— Ему не нужно говорить о том, что он — Великий Гонщик, в чем постоянно нуждается абсолютное большинство пилотов Formula 1.

Эти характеристики были даны Дэймону Хиллу до начала прошедшего сезона действующим тогда Чемпионом Мира Шумахером и бывшим тогда боссом Хилла, Уильямсом. Странно, как разнятся высказывания двух бесспорных профессионалов.

Фигура нынешнего Чемпиона действительно неоднозначна. Он выделяется и всегда выделялся из общей массы, если так можно назвать группу людей, обладающих “суперлицензией” пилотов F1. С первых же дней своей жизни он был отмечен печатью принадлежности к миру звезд. Его отец — двукратный Чемпион Мира Грэм Хилл был идолом Британии шестидесятых. Таким же, как Beatles.

Карьера Дэймона не похожа на остальных пилотов, но главной целью его жизни было именно завоевание заветного звания. Только шел он к достижению этой цели не стандартным путем. По словам самого Дэймона, три события сыграли решающую роль в его становлении: гибель отца в авиакатастрофе, рождение первенца, Оливера, и смерть Айртона Сенны.

Все ждали, что Дэймон пойдет по стопам отца. Но он выбрал гонки не на четырех, а на двух мотоциклетных колесах. А в свободное от них время работал мотопосыльным, наматывая по улицам Лондона сотни километров в день. Таким образом Хилл зарабатывал деньги на участие в мотогонках. Он не желал продаваться спонсорам, чтобы не потерять независимости. Но этих заработков на автогонки все же не хватало.

Имидж современного профессионального гонщика, как и любой другой звезды, создается, как сложный спектакль. В нем задействованы личные менеджеры, менеджеры команд, имиджмейкеры. Дэймон Хилл, пожалуй, единственный, кто не пользуется их услугами. У него нет “дядьки Вебера”, как у Шумахеров. И кажется странным, что он говорит то, что думает, не делает себе промоушн, как пилоту, а все рекламные кампании ограничиваются только теми, которые делает команда, за которую он выступает. В его интервью нет нападок на коллег — пилотов, и на протяжении своей недолгой карьеры в Формуле он не мелькает в прессе.

Писали о Просте и Сенне, Шумахере и Вильневе. О Дэймоне же всегда упоминали вскользь. О нем всегда говорили, как о сыне Грэма Хилла. И ожидали головокружительных успехов, забывая при этом, что первую гонку и первый свой титул отец выиграл только в своем пятом сезоне в F1.

Только однажды, в начале выступлений за Williams, одержав первую победу, Дэймон показал себя “крутым парнем”. Он заявил, что больше не намерен отсиживаться за спиной Проста, что те-перь-де настало его время, и он не позволит больше “профессору” безнаказанно(!) выигрывать гонки. Больше подобных заявлений от “молодого бой-
ца” никто никогда не слышал.

Быстро постигая тонкости пилотирования, он впитывал все, как губка. Два года работы тест-пи-лотом у Фрэнка Уильямса — опыт, который переоценить невозможно. Да и гонщики в команде в эти годы были ей под стать. Став в первый раз Чемпионом Мира, Ален Прост сказал, что один год работы вместе с Лаудой научил его большему, чем все предыдущие годы, проведенные в F1. В полной мере эти слова относятся и к Дэймону. Он учился у всех пилотов, с которыми ему приходилось сотрудничать. Даже у Мэнселла. (“У Найджела я учился бесстрашию, и тому, как… не нужно ездить!”).

В 1994-м, неожиданно став первым пилотом лучшей команды Чемпионата, Дэймон, как выяснилось, больше потерял, чем приобрел. Вспоминая последнюю гонку того сезона и аварию, подарившую Шумахеру Чемпионское звание, Хилл говорил: “В той гонке я сделал единственно возможный выбор. Хоть результат и получился неутешительным, мне себя упрекнуть не в чем”.

После этого столкновения Дэймон часто представлялся прессой как пострадавший. В то время, как Шумахер манипулировал ситуацией, выгораживая себя и жестко критикуя конкурента, Хилл был честен в самоанализе. “Тогда, в 94-м, в Аделаиде, я упустил титул. Но сейчас абсолютно честно могу признаться в том, что чувствовал тогда и чувствую сейчас: я не был бы слишком рад выигрышу — обстоятельства в том сезоне складывались не те, какие я бы выбрал. Мы потеряли Айртона… И тот факт, что Шумахер выигрывал гонки и набирал очки, меня совершенно не волновал. Наверное, зря — в конце сезона потерянное пригодилось бы. Но непременно хочу отметить, что своей работой в 94-м я вполне доволен. Я не принижаю ничьих заслуг, в том числе своих собственных, ни в чьих глазах. Я был вынужден играть с листа по новым правилам и на совершенно новом для себя уровне!”

К следующему сезону Дэймон и команда готовились в приподнятом настроении. Лучший двигатель, лучшее шасси, лучшая команда, нацеленная на победу. Но в первой же гонке случилось необъяснимое. У лучшего шасси Чемпионата поломалась подвеска. Хилл казался спокойным. Только сосредоточенность могла принести результат. Не обвиняя никого, Дэймон сконцентрировался на работе, и, выиграв следующие два этапа, впервые в своей жизни возглавил общий зачет Чемпионата!

А в Испании все пошло крахом. Команда Шумахера (Benetton) сделала качественный рывок и стала неудержимо уходить в отрыв. По словам Хилла, к середине сезона он проехал на тестах больше кругов, чем в предыдущие два года вместе взятые. Но удача отвернулась от Дэймона. Столкновение в Сильверстоуне, казалось, совершенно деморализовало Хилла. Шумахер в прессе опустился до оскорблений. Но самое главное — было непонимание происходящего английской прессой.

И чудовищное давление на “сына Великого Гонщика” не прошло бесследно: первый и единственный раз Дэймон включился в словесную перепалку со своим главным противником. По истечении некоторого времени, он сам прокомментировал то, что происходило тогда в прессе: “Мне не нравится прибегать к оскорблениям. Даже если меня к этому вынуждают. Может это звучит по-детски, но я хочу сосредоточиться на том, что делаю, а не на том, что говорю я или говорят про меня”.

Надежды на звание Чемпиона Мира растаяли. Шумахер, досрочно выигравший Чемпионат, заявил, что по его мнению Хилл не способен бороться за титул. Так и казалось. Машина Дэймона либо не доезжала до финиша, либо запутывалась в тактических схемах, судорожно разработанных в штабе Williams.

Перед последней гонкой сезона Хилл взял две недели отпуска, и, вернувшись из него, с поразительной легкостью выиграл Гран-При Австралии! Таким образом, проиграв Чемпионат, команда закончила сезон с гордо поднятой головой. “Между Сузукой и Аделаидой, — сказал Фрэнк Уильямс, -Дэймон провел две недели на острове Бали. Я не знаю, что он там делал, но когда мы встретились в Австралии, это был совсем другой человек. Он провел потрясающий уик-энд с командой — и выиграл гонку. И дал нам возможность провести зиму с этим волнующим и приятным воспоминанием.”

Все зимние месяцы семья Хилла провела в новом доме в Дублине в полной изоляции. Впечатление было такое, что Дэймон обиделся на прессу и не собирается ее прощать. Даже на вручение престижнейшего приза журнала Autosport в Лондон он не поехал, и присутствовал на церемонии с помощью телемоста.

Команда готовилась к новому Чемпионату. И понимая, что оба титула проиграны скорее не Хиллом, a Williams, перед началом сезона устами Патрика Хеда сделала заявление, которое было воспринято, как революция в лагере Фрэнка: “В прошлом году мы были не на высоте, в чем необходимо признаться, — сказал технический директор. -Мы многое пересмотрели и, хотя сейчас еще рано делать какие-либо прогнозы, могу сказать — команда будет более конкурентноспособной. Не хочу забегать вперед, но уверен — у Дэймона прекрасные шансы на то, чтобы стать Чемпионом Мира. Он очень сильно мотивирован и воодушевлен новой атмосферой в Williams.”

Патрик Хед оказался прав. Дэймон в великолепном стиле выиграл Чемпионат. А борьба с Вильневым только украсила его ход и добавила остроты и непредсказуемости. Где-то в середине сезона отношения между пилотами Williams несколько обострились.

У Дэймона был спад, что совершено естественно. Невозможно на протяжении всего сезона сохранить одинаковый уровень выступлений. Борьба за корону — это всегда череда взлетов и падений. Отношения спасал все тот же Дэймон, который, казалось, совершенно не замечал попыток Вильнева побольнее уколоть его в прессе. А на каждый такой укол Жака отвечал либо выигранной гонкой, либо завоеванным поулом. И только однажды, перед последним этапом, получая Silver Moet Trophy из рук Вильнева, в ответном слове приоткрыл миру тайну взаимоотношений двух лучших пилотов лучшей команды Чемпионата: “Это первая вещь, которую я получил от Жака за весь сезон…”

В интервью английскому Autosport Чемпион сказал: “Честно говоря, трудно осознать то, что произошло. Я думаю, что пройдут недели, если не месяцы, пока я полностью осознаю и оценю то, что я сделал… В воскресенье все прошло так, как и предполагалось. Я получил возможность выиграть и гонку, и первенство сразу. Я чувствую громадное удовлетворение. Работа сделана по максимуму. Любая помарка, даже не ошибка, разрушила бы мои планы и я бы лишился первенства… Самое напряженное время — перерыв между Эшторилом и Сузукой. Я был на грани нервного срыва, но старался не думать об этом и сконцентрироваться на подготовке. Оставалось только ждать. А к этому я привык. Я ждал в течение трех лет победы в первенстве, так что спокойно перенес ожидание в течение трех недель… Я не имею абсолютно никаких претензий относительно того, что случилось в этом году. Все было абсолютно верно…”

— Дэймон, о чем Вы думали, сидя в кокпите перед стартом финальной гонки?

— В этот момент думать о чем-либо уже бессмысленно. Даже, если неожиданно вспомнил, что забыл дома выключить утюг…

Внешне прошедший сезон напоминает великолепно написанный сценарий. Дэймон пошел по пути своего отца и также, как отец, в жесточайшей борьбе, подтвердив степень своего профессионализма, выиграл чемпионский титул. Приятно, что нынешний Чемпион не болен звездной болезнью. А что ждет его в будущем — покажет время.

Его новый босс, Том Уолкиншоу, провел прекрасную работу. Контракты, которые он заключил, делают новый Arrows крепким орешком. Уже сегодня Bridgestone быстрее Good Year на круге на 2–3 секунды, a Yamaha — достаточно конкурентоспособный двигатель. Никаких шапкозакидательских настроений в команде нет. На пресс-конференции, посвященной окончанию сезона, было объявлено, что претендовать на корону Уолкиншоу будет не раньше 2000 года. Очень бы хотелось, чтобы вместе с Дэймоном. Эти джентльмены друг друга достойны.